В России есть Нахимовское училище. Есть орден Нахимова. Есть улицы и проспекты, названные именем Нахимова. И даже печально известный пароход.
Если спросить, где адмирал Нахимов погиб, наверное, многие все же еще ответят, что в Севастополе, при его обороне.
А вот где родился — мало кто знает. Да мы и сами не знали, пока не поехали в усадьбу Хмелита, что в Смоленской области, под Вязьмой… Ехали к Грибоедову, а как оказалось — не только к нему…
На дороге из Вязьмы в Хмелиту есть неприметный поворот на неширокую, но вполне приличную дорогу. Эта дорога ведет к исчезнувшему с лица земли сельцу Городок и оканчивается тупиком в виде огромной заасфальтированной парковки.
От парковки, где в тот момент не было ни единой машины или автобуса, мы пошли по узенькой, но тоже асфальтированной дорожке, которая привела нас к изуродованному вандалами обелиску или бывшему памятному знаку, стоящему посреди зеленой травы и белых цветочков кашки.
Когда-то давно на этом месте была скромная деревянная усадьба семьи Нахимовых — «господский деревянный дом на суходоле на большой Бельской дороге». Не совсем на отшибе, как сейчас, была эта усадьба, хотя, конечно, Бельская дорога — не Смоленская.
Где-то неподалеку от обелиска значатся мемориальная табличка и два морских якоря, но мы, увы, не нашли их. Нашли только виды полей и лесов, совершенно безлюдных, с морем колышущегося разнотравья. А где-то там, за деревьями, начинается Вазуза — та самая.
Сейчас тут не пашут и не сеют, а из жителей мы встретили только целый рой бабочек. Они сидели на дорожке такими компаниями…
Неподалеку от Городка — Спас-Волжинский погост с восстановленной оградой и воротами.
В Спасской церкви — по сути, усадебной церкви Нахимовых — крестили и Павла Нахимова, и остальных десятерых его братьев и сестер, венчалось немало его родни. И отпевали его родителей. Самому адмиралу не судьба была лежать здесь, хотя судя по письмам даже уже из осажденного Севастополя, очень он скучал по родному селу, по своему дому. Далеко отсюда адмирал — теперь уже в другой стране. На погосте Спас-Волжинском есть могила его матери Феодосии Ивановны — место примерно смогли определить, восстановили памятник…
От церкви остались только фундаменты. Несмотря на то, что здесь катком прошлась война, храм разрушили не немцы и даже не наши при отступлении. Его разобрали на кирпичи уже после войны. Зачем было ремонтировать поврежденную церковь, да и кто тогда про Нахимова здесь вспоминал? Сейчас вот фундаменты законсервировали и крест на месте алтаря поставили.
Здесь, в пустынном и отдаленном от всего месте, конечно, никто не стал устраивать музей.
Для него нашлось место в усадьбе, куда Нахимовы не раз ездили в гости к своим более богатым соседям, — в усадьбе Хмелита. Старинный флигель XVIII века из мирного жилого домика превратился почти что в корабль, и в сухопутной и далекой от морей усадьбе был поднят Андреевский флаг…
В музее мне понравилось. И интересные стилизованные шпангоуты, и окно в форме штурвала, и модели кораблей, и множество картин и гравюр на стенах — все музейщикам удалось сделать, не «пересаливая» с морской темой и в то же время не уходя от нее.
А как раз за окном-штурвалом можно увидеть мирную усадебную жизнь — кстати, мебель, стоящая в музее, действительно принадлежала семье Нахимовых.
Совершенно точно «родные» — вот эти кресла со спинками, на которых изображены сцены охоты.
Непонятно как, но целы остались всякие мелкие вещи, принадлежавшие Нахимовым — шкатулка, нож для бумаги и даже какая-то салфетка. Все это музейщики бережно собрали и расставили вместе со старинными вещами из других усадеб, тоже либо стоящих в руинах, либо исчезнувших совсем. Каким-то чудом уцелело и немного книг из усадьбы.
Весь музей — своеобразная перекличка мирной жизни захолустной смоленской усадебки небогатого дворянина, отставного майора Степана Нахимова с семьей, — с бурной жизнью младших Нахимовых (все сыновья стали моряками) и, в первую очередь, с судьбой самого прославленного из них.
Я люблю такие музеи. Это, пожалуй, лучшая память, без лишней помпезности и великодержавного лоска, где тебя ничто не подавляет величием, словно ты не в музее, а в гостях.