Раскалил закат на небе угли
И с размаха на реку обрушил.
И глядится в воду древний Углич
С темно-красной церковью-игрушкой…
Это стихотворение (оно длинное, все приводить не буду) я давным-давно прочла в одной детской повести В.Крапивина в журнале «Пионер». Я тогда об Угличе ничего не знала, о судьбе царевича Димитрия — тем более. Но стихотворение отчего-то застряло в памяти крепко…
Вот и все. Легенда или сказка…
От заката взгляды поднимите:
Виден в небе храм в багровой краске —
Жил да был на свете мальчик Митя…
А потом была опера «Борис Годунов», и надрывный незабываемый голос Шаляпина: «Чур, чур, дитя, не я, не я твой лиходей»…
История гибели царевича Димитрия, сына Ивана Грозного, — дело темное и смутное, как время, которое настало потом. Убили ли мешавшего мальчишку, тем более обещавшего, как утверждают историки, стать правителем пострашней и покруче своего папеньки, — или действительно был припадок падучей во время игры с ножиком, — кто теперь разберет. Оснований убрать царевича с пути хватало… Но и о том, что он страдал эпилепсией и перед гибелью как раз играл в ножички, — тоже известно… Ну, если сейчас я начну углубляться в этот вопрос — не то что поста, книги не хватит. И без меня про то довольно написано.
Как бы то ни было, а 15 мая 1591 года царевич Димитрий погиб от ножевой раны. Это случилось во дворе княжеских палат в Угличе. Там, где сейчас стоит красная церковь Димитрия «на крови».
От палат сохранилась только маленькая часть — раньше двор угличского кремля по-над Волгой был густо застроен разными домами, соединенными переходами.
От большинства палат остались только фундаменты, и то только если раскопанные. В основном княжеские палаты порушило Смутное время, потомки же доломали…
В церкви Димитрия — музей, как, впрочем, и во всех остальных зданиях кремля. Интерьер церкви сохранили, даже с чудными чугунными полами.
Конечно, церкви нельзя быть без колоколов. В этой церкви — знаменитый «ссыльный» колокол, возвращенный из Сибири. Сослали его туда за то, что он созвал (ага, сам, конечно, без звонаря) народ на расправу с предполагаемыми убийцами царевича. А над колоколом — фрески со сценами из жития Димитрия…
Интерьеров княжеских палат, конечно, не сохранилось, там сейчас просто музей. Хороший большой музей. Мне в нем очень понравились старинные тяжеленные двери с богатой резьбой и огромными петлями. Казалось, они-то и сохранились с тех времен, когда по этим палатам бегал последний сын Грозного… Но нет – это уже подарок Александра III музею.
А у стены палат в 2015 году поставили памятник царевичу, работы А.Рукавишникова и о.Рафаила, настоятеля храма Михаила Архангела в Селиванове. Скульптура сделана по мотивам картины М.Нестерова “Цесаревич Димитрий убиенный”. Царевич изображен в царской мантии, подбитой горностаями, руки его сложены на груди, а у ног лежит нож, который туристы уже начали полировать руками “на счастье”.
«Не скажу про живых — а покойников мы бережем…» Не знаю, очень ли любили угличане маленького Димитрия, пока он был жив. Но когда погиб, оказалось, что все его очень любили. Особенно потому, что никуда не делось подозрение, что мальчик не просто погиб, а был злодейски убит подосланными Годуновым людьми. Разве можно не жалеть убитого злодеями ребенка? Когда в 1606 году царевича канонизировали, его мощи забрали из Углича и перевезли в Москву. Горожане прощались с царевичем долго и трогательно. А на месте последней остановки поставили памятную церковь — Димитрия, «что в поле». Это сейчас она в городе, а тогда там было поле… А местные жители называют ее просто — Царевская.
Как будто эхо гибели царевича, с его последующим прославлением и канонизацией, меньше чем через сто лет произошла в Угличе еще одна трагедия.
В Угличе, близ Воскресенского монастыря, жил богатый купец Никифор Чеполосов. У него был сын Ваня. Однажды ребенок пропал. Его искали и в Волге, и в лесу, но так и не нашли. Наконец труп ребенка с ножом в голове нашли пастухи на болоте. История, леденящая кровь по-настоящему. Дело в том, что приказчик Чеполосова, некий Рудак, похитил мальчика и больше двух недель держал его у себя дома в сундуке, требуя, чтобы он отрекся от родителей и признал его отцом. Зачем Рудаку это было нужно — большой вопрос. То ли он просто спятил, то ли какие-то счеты к родителям Вани имел… Как бы то ни было, Ваня ни от кого отрекаться не стал, и в конце концов Рудак убил его. По преданию, нож из головы мальчика вынуть никто не смог, так и положили в гроб, но когда на похоронах к гробу подошел Рудак, нож выпал сам собой. Это расценили как обозначение убийцы, после чего Рудак и сам во всем сознался. Его схватили и, конечно же, казнили бы, но, опять же, по преданию, Ваня явился отцу во сне и попросил помиловать убийцу. Правда, Рудак прожил недолго — «живым был изъеден червями».
Отец Вани очень горевал о сыне. В память о нем он выстроил напротив Воскресенского монастыря церковь Рождества Иоанна Предтечи, «что на Волге», — чудную красавицу, которой любоваться мы можем и сейчас.
Несколько лет назад вид церкви при ближайшем рассмотрении удручал — штукатурка облезла, все сыпалось…
Только пестрые изразцы еще держались бодро…
Сейчас стало веселее — церковь отреставрировали, привели в порядок. Только, кажется, она по-прежнему не действует, и тропа к ней протоптана только туристами.
Церковь строилась на месте прежней деревянной, при которой был похоронен Ваня. При строительстве были обретены его мощи, и, конечно, помещены в новом храме. Церковь не пожелала признавать мальчика святым на всероссийском уровне (вроде бы даже лично Петр I запретил), поэтому Ваня Чеполосов остался только местночтимым угличским святым — однако почитают его здесь не меньше, чем Димитрия.
В советское время при реставрации храма мощи были найдены замурованными в стену. Судмедэксперты установили, что мальчик действительно был убит ударом в голову острым предметом. Установив это, эксперты передали мощи в запасники музея. Там они и пролежали в кремле (опять-таки в кремле, как и останки Димитрия), забытые всеми, кроме хранителей фондов, до тех времен, когда в Угличе стали открываться церкви. В 1996 году открылась Корсунская церковь — одна из самых ярких и красивых в Угличе.
Тогда-то в церковь из запасников, с большим почетом и крестным ходом перенесли мощи. Там они и хранятся — под иконой, изображающей ребенка с ножом в голове… У меня фото нет, снимать в храме нельзя. Но в ларце под иконой действительно лежит череп…
Постепенно мощи разошлись и по другим угличским церквам. Частица мощей хранится в той самой Царевской церкви — то есть, Димитрия «на поле». И еще есть мощи в селе Селиваново, в церкви Михаила Архангела, где местный настоятель, о.Рафаил, а в миру художник Сергей Симаков, написал еще одну икону с изображением мальчика.
Кстати, тут есть еще одна параллель между Ваней и Димитрием… С гибелью Димитрия прочно связано Смутное время и приход Лжедмитриев… А около церкви в Селиваново мы нашли следы этого времени — братскую могилу защитников бывшего здесь Архангельского монастыря.
Такие вот грустные истории об Угличе и его мальчиках. Дети, конечно, гибли и гибнут везде, но отчего-то именно произошедшие здесь две трагедии стали известны и помнятся до сих пор.
А закаты над Волгой часто бывают кроваво-красные, горящие. Уж не для того ли, чтобы помнили…
