На старом Можайском шоссе стоит село Большие Вязёмы. Село древнее, упоминалось еще в духовной грамоте Ивана Калиты. Во времена Бориса Годунова – Вязёмы были его вотчиной – здесь был выстроен деревянный дворец с многочисленными служебными постройками, огромным садом и прудом с каменной плотиной, следы которой и сейчас можно увидеть – по ней проходит мост Можайского шоссе. Построил Годунов и прекрасную каменную церковь.
Она первая сейчас встречает гостей усадьбы – вот в таком ракурсе.
Во время польско-литовского нашествия здесь была устроена стоянка Марины Мнишек и Лжедмитрия I, который устраивал в селе потешные бои. Деревянный дворец сгорел, а в церкви разместились конюшни. До сих пор на древних каменных стенах видны нацарапанные польские граффити. Церковь после изгнания поляков прочь пришлось не только основательно чистить, но и переосвящать – из Троицкой в Спасо-Преображенскую.
Разоренная усадьба была в 1694г. пожалована Петром I его воспитателю и другу, князю Борису Алексеевичу Голицыну (1651-1714), который занялся ее восстановлением, но не очень активно, так как основное внимание его было сосредоточено на другом имении – Дубровицах. Однако Голицын, большой поклонник барокко, украсил центральную главу храма белокаменной резной короной в своём вкусе. Увы, до нас она не дошла, и храм увенчан привычными куполами.
Ровесница храма, трехпролетная звонница, – совершенно уникальная. В Подмосковье ничего подобного не было, она скопирована с Псковских образцов… От времени слегка накренилась.
А около церкви похоронен младший брат Пушкина, Николай, умерший в 6-летнем возрасте… Говорят, Александр очень о братце грустил.
Основное строительство в усадьбе началось при Николае Михайловиче Голицыне (1727-1786), в конце XVIII века: немного в стороне от церкви вырос новый усадебный дом, который во время войны 1812 года принимал и Кутузова, и Наполеона… И семью голицынских соседей Пушкиных из усадьбы Захарово… но о ней чуть позже.
Сейчас в усадебном доме расположен музей, в котором есть и экспозиция, посвящённая Пушкину, и даже детским игрушкам его времени. Как раз в ходе прогулки стоит заглянуть в усадьбу, чтобы увидеть это, да и отогреться.
Экскурсоводы уверяют, что именно этот дом послужил прообразом усадьбы Онегина… Хотя, конечно, если учесть, что прототипы семейства Лариных – Осиповы – обитали в Тригорском, это по меньшей мере загадочно. А вот насчет прототипа Пиковой дамы – старой княгини Голицыной – веры все-таки больше…
Без памятника Пушкину тут, конечно, не обошлись. К сожалению, Александр Сергеевич вышел тут в таком возрасте, до которого он не дожил…
Памятник тому, что Вяземы повидали и войну 1812 года, стоит за усадебным домом.
А ведь окажись Пушкин в гостях у Голицыных в 1812 году – не написал бы этого лицейского воспоминания:
Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шел мимо нас…
Но лицеисты в это время сидели далеко отсюда и не воевали…
За памятником 1812 году есть усадебный пруд. Зимой он, конечно, скрыт под снегом, но зато видна та самая годуновская плотина, по которой мы по сей день ездим, переезжая речку Вяземку по Можайскому шоссе…
Если проехать за плотину еще немного от Москвы и свернуть с Можайского шоссе направо на Малую бетонку (трассу А107), то по ней, не доезжая Звенигорода, можно приехать в село Захарово, небольшое именьице бабушки Пушкина, Марии Алексеевны Ганнибал. Своего храма в скромной усадебке не было, поэтому Пушкины часто отправлялись как раз в Большие Вязёмы к соседям-Голицыным – и Богу помолиться, и пообщаться. Имя Пушкина, возможно, и сохранило Вязёмы для нас в советское время, иначе – кто знает, какая судьба ждала бы красивую усадьбу.
В Захарово гостей встречает новенький памятник Пушкину вместе с его бабушкой. Кстати, вполне отражающий отношения бабушки с внуком, которого она, как утверждают источники, очень любила. Может быть и так. Бабушки вообще часто любят внуков больше, чем детей, и уж точно часто возятся с ними больше…
Дом, где Пушкин бывал с 6 до 12 лет, был перестроен, сгорел, а к пушкинскому юбилею его спешно отстроили заново, просто по типовому образчику усадеб XVIII века. Но вот курьез – отстроили-то его не на прежнем месте, а на фундаменте флигеля. От этого домик получился крошечным, а гостиная, например, такой, что дамы в кринолинах тех времен там вдвоем бы не разминулись. Но туристам там уместиться удается. Без кринолинов, конечно.
Историки и реставраторы называют этот шедевр “памятником непрофессионализму 90-х”… Фундаменты же настоящей усадьбы торчат совсем рядом, огорожены, чтобы туристов не расстраивать.
Но сам домик, если не знать подробностей, выглядит вполне мило и уютно.
От него идет дорожка к деревянной беседке на берегу заросшего прудика.
Вдоль прудика земляная тропинка ведет к другому памятнику юному Пушкину, уже без бабушки. По преданиям, Пушкин любил здесь гулять.
У этого памятника вам поведают, что Пушкин был очень толстым ребенком, но здесь этого не видно, потому что к тому возрасту, в котором его изобразил скульптор, он похудел, да и Захарово вообще уже продали.
Но зато как раз к этому памятнику куда лучше подходят строчки про “смуглого отрока”, которые, конечно, относятся к царскосельскому периоду…
В Захарово можно прогуляться по ухоженным дорожкам, представить себе скромную небогатую усадьбу начала XIX века и просто вспомнить Пушкина. И, не боясь показаться банальными, вживую представить то, о чем он писал в стихах:
Мне видится мое селенье,
Мое Захарово; оно
С заборами в реке волнистой,
С мостом и рощею тенистой
Зерцалом вод отражено.
А если вы приехали с детьми, не поленитесь перейти по мостику через пруд и найти там большую поляну с героями пушкинских сказок.
