«Безусловно, наши потери как в живой силе, а так же в технике были очень велики. Гитлер тогда всему миру объявил, что под Вязьмой немцы взяли только 700 тыс. человек наших войск. По правде сказать он наврал очень мало, всего лишь не более как на одну сотню тысяч. Все кто пропал без вести в 41 году на Смоленщине под Вязьмой –это герои войны,они или убиты и лежат костьми до сих пор в лесах и болотах, или попав в плен их зверски замучили в лагерях смерти, если кому было не в силах сбежать к партизанам».
(Из письма участника событий «Вяземского котла» С.Лапухова к дочери начхима С.А.Коновалова, пропавшего без вести под Вязьмой)
Страшный Вяземский котел — место окружения чудовищного количества наших войск в октябре 1941 года. Катастрофа, о которой в хрониках Великой Отечественной старались сказать покороче и посдержаннее, занижая потери и представляя эту оборону как «важный момент для задержания войск группы «Центр», давший возможность укрепить оборону Москвы».
В этом котле сгинула большая часть московского народного ополчения.
До сих пор в лесах под Вязьмой находят заросшие лесом машины, огромные захоронения, где удается опознать в лучшем случае одного-двух человек, тайники с документами и знаменами и даже кавалерийские сабли (жители деревни Шутово одну рощу называют «Сабельным лесом» — там оборонялся кавалерийский полк, и сабли находят и сейчас) . В этих местах до сих пор не пашут — невозможно, настолько земля начинена железом и человеческими костями… До сих пор точно неизвестно, сколько же там полегло людей. В Вязьме, там, где был лагерь военнопленных, в который согнали захваченных в котле солдат, нет даже памятника — на месте могил почти сотни тысяч убитых пленных находится какой-то завод или фабрика, в чьих корпусах, собственно, и был лагерь…
Трагедия под Вязьмой, о которой старались поменьше вспоминать и говорить, не удостоилась от советского времени даже памятника. Только в 1993 году был поставлен первый памятник — стела на высоком холме.
Весь же огромный мемориальный комплекс в районе села Богородицкое был открыт только в 2005 году, усилиями директора музея-усадьбы Хмелита Виктора Кулакова.
Когда подъезжаешь к этому полю, с дороги видно большое плоское пространство, по которому раскиданы памятники…
Традиционного вида стела на холме посреди поля — памятник московским ополченцам и морякам 200-го артдивизиона.
На стеле — лица. Да, такие, как на многих военных монументах: девушка в пилотке, солдат, матрос… Часто мимо таких памятников люди пробегают, почти не глядя. Здесь не то место. Здесь неважно, насколько типичным получился памятник. Здесь можно только постоять и помолчать, глядя в эти лица — таких вот девушек, солдат и матросов здесь полегло слишком много, чтобы просто пройти мимо…
Чтобы подойти к этой стеле, нужно сначала пройти по аллее с простыми черными плитами, на которых перечислены дивизии, оставшиеся здесь навсегда.
Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче — гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы —
Все судьбы в единую слиты…
«Частично» стрелковые дивизии, скорее, смогли прорваться к Москве, выйти из окружения по ненадолго открывшемуся 11 октября коридору… Остались же здесь — не «частично», а почти все… Не просто остались — фашистам еще долго пришлось держать здесь, под Вязьмой, приличные силы, потому что чудом уцелевшие небольшие отряды продолжали воевать.
У подножия холма со стелой стоит еще один памятник с цитатой из Твардовского — огромная каменная глыба.
А вокруг — сплошь правильные прямоугольники братских могил с пробитыми ржавыми касками, аккуратно положенными сверху. Какая каска защитит от шквального огня?
На одной могиле стоят рядом черный обелиск со звездочкой и деревянный крест. На обелиске перечислены пять имен — из 164 человек, похороненных здесь, удалось установить только пятерых. Кожушков Андрей Семенович, 1912 г.р., Иванченко Иван Сергеевич, 1905 г.р., Зинин Егор Петрович, 1900 г.р., Яковлев Григорий Петрович, 1916 г.р., Киреев Иван Григорьевич, 1917 г.р.
Да, на братских могилах теперь ставят и кресты. Только и от этого — не легче.
А за мемориалом шумит на ветру березовая роща. Березы растут быстро, и эти деревца, конечно, не застали страшной осени 1941-го. Выросли эти березы, вырастут и пока еще чахленькие молодые сосенки, посаженные совсем недавно. Вырастет и число братских могил — поисковики продолжают работать, — и еще имена прибавятся на обелисках…
Про Вяземский котел уже написано немало военно-исторических трудов, и будет написано еще больше, я думаю. Одни авторы будут обвинять других во вранье и уличать в ошибках, другие будут отвечать тем же… Дружно обвинят командование Красной Армии и даже, наверное, объявят, что все эти жертвы не имели никакого смысла, что люди погибли здесь напрасно…
Да, лучше, когда известна вся правда. Какой бы страшной и горькой она ни была.
Но главной правдой всегда будут сотни тысяч погибших, лежащих здесь — на этом поле, по лесам и болотам… И главная правда должна быть в том, что нельзя о них забывать в угоду любой исторической теории…
Проезд: от Москвы до Вязьмы по Минскому шоссе, далее поворот направо по указателю на Хмелиту, далее примерно через 10-15 км поворот налево по указателю на Богородицкое поле. От поворота еще 3-4 км.
