Пушкин писал – “видел я трех царей”.
Его черный прадед Абрам Петрович Ганнибал своего великого потомка перещеголял намного – он видел одних только русских императоров (и императриц) целых 7. А еще и нерусских сколько-то. Правда, он и прожил подольше. От Елизаветы Петровны царский арап получил земли под Псковом и Питером. Под Псковом – Зуево (Михайловское), Бор и Петровское. Под Питером – Кобрино, Суйду и Тайцы.
Псковское имение позднее наследники разделили между собой. Деду Пушкина, Осипу Абрамовичу, досталось как раз Михайловское. Кстати, Осипа изначально звали совсем не Осипом, а Януарием. Это его папенька так нарек. Некоторых из своих 11 детей он называл какими-нибудь экзотическими именами, а его жена-немка (или шведка) Христина сердилась: “Шорн шорт делат мне шорны репят и дает им шертофски имя!” – и переименовывала “репят” на свой лад.
А Петровское досталось старшему брату Осипа, Петру, которого живым застал еще и Пушкин. Петр Абрамович прожил до 1826 года, и его внучатый племянник успел вдоволь с ним наобщаться и расспросить о прадеде. Приезжал Пушкин в гости к двоюродному деду как раз сюда, в Петровское. В этот дом (увы, сейчас это копия, оригинал сгорел в 1917-м).
Абрам Петрович живал в Петровском не так чтобы много – в елизаветинское время ему было не до тихой жизни в деревне, он был в работе и при деле, говоря современным языком, не вылезал из командировок, строил крепости.
Но тем не менее какое-никакое жилище себе он в Петровском построил, и теперь на его фундаменте небольшой каменно-деревянный домик на берегу пруда восстановлен по старым документам.
А у дома стоит черный памятник. В кои веки такой цвет смотрится естественно.
Дом Абрама Ганнибала стоит над небольшим хозяйственным прудиком.
Под водой виднеются остатки свай от старых мостков. Особым шиком у посетителей считается попасть монеткой на мохнатую сваю. У меня получилось. Вон та, дальняя.
Ясно, что если бы не Пушкин и не заповедник вообще, и не его директор в частности, никто бы здесь ничего не восстановил, сгорело – и ладно. Мало ли сгорело.
Но Пушкинский заповедник сделал свое дело.
И теперь в деревне Петровское, где уже не встретишь арапчат-мулатов – потомков крепостных, которых при Петре Абрамовиче Ганнибале, говорят, было множество, – стоит восстановленный усадебный дом с прочими постройками. Главный дом был построен при сыне Абрама Петровича, Петре. На фотографиях он всегда какой-то маленький и плоский. На самом деле он большой, красивый и интересный. Надо только обойти его со всех сторон.
Рядом есть флигель-людская. Вокруг нее местные жители гуляют с колясками.
У входа в усадьбу стоит амбар. Типичный псковский каменный амбар из валунов.
Он не просто амбар, а вот какой.
Если от паркового фасада главного дома пройти по тенистой аллее в сторону озера Кучане, то попадаешь к небольшой постройке. Это “грот-беседка”, хотя какой она грот, я не поняла. Беседка – да.
Само озеро прекрасно. А на другом его берегу, там, где уже из него вытекает Сороть, стоит Михайловское. Отсюда не видать. Бинокль нужен и зимнее время.
Дорога в Петровское очень хитрая. Когда проходишь небольшой гостевой дом (мы там и ночевали), то видишь только дорогу, сбегающую вниз, и зелень. И кажется, что отсюда до усадьбы еще идти и идти…
А потом подходишь к повороту, и оказывается, что вот же она. Вот пруд в форме рыбы с маленькой беседкой на острове.
Беседка становится видна чуть попозже, от какой-то одиноко стоящей баньки или сарая.
А с другой стороны – вид на озеро Кучане.
Поворачиваешь голову – а вот она и усадьба. Главный дом. Приехали )
Мне Петровское очень понравилось. Оно не затоптано эскадронами туристов, как Михайловское. Оно не замучено бреднями про Татьяну, ее скамейку и Онегина, как Тригорское. Оно какое-то очень спокойное и достойное, то есть держится с достоинством. Оно не стремится заманивать туристов. Но с важным радушием встречает тех, кому оно и вправду понадобилось. Словно такое ощущение в нем поддерживает дух старого царского арапа – потомка африканского знатного рода и сподвижника Петра I.
